 |  |
| |||||||||||||||
Синявинская операция | |||||||||||||||||
ДЕНЬ ЗА ДНЕМ 
1942 Синявинская операция |  Написать письмо |
Из журнала «Вопросы истории», №6, 2008, с. 83—93: Сяков Ю.А. Синявинская операция советских войск 1942 года
Синявинская операция советских войск 1942 года
3 августа 1942 г. Военный совет Волховского фронта представил в Ставку ВГК план наступательной операции на Мгинско-Синявинском направлении. Ее главной задачей был разгром силами фронта мгинской группы войск противника и выход на рубеж Дубровка (р. Нева) — Красный Бор с целью соединения с войсками Ленинградского фронта 1. Главный удар по противнику советское командование решило наносить в районе Синявино. К проведению операции привлекались силы 8-й общевойсковой и 2-й ударной армий.
Для участия в операции на шлиссельбургско-синявинском выступе предполагалось привлечь 14 стрелковых дивизий, 7 стрелковых, 6 танковых бригад и 7 танковых батальонов, 600 орудий 2. Отвлекающие удары по позициям противника намечалось провести силами фронта на чудовском направлении и против Киришского плацдарма. Однако своих сил у Волховского фронта для решения задачи было все же недостаточно. У Ставки ВГК запросили дополнительно восемь стрелковых дивизий, семь танковых батальонов, пять полков гвардейских минометов РСМ-30, одну танковую бригаду и 250 танков для укомплектования выделяемых фронтом пяти танковых бригад 3. Просьба командования фронтом осталась не удовлетворена.
Командование немецкой группы армий «Север» так же начало подготовку к наступлению на Ленинград. При этом обстановка на советско-германском фронте летом 1942 г. складывалась благоприятно для немецких войск. Враг рвался к Сталинграду и Кавказу, советские войска оставили Ростов. 4 июля немцы взяли Севастополь. Проанализировав бои в Крыму, осаду Севастополя, немецкое командование решило изменить порядок наступательных действий под Ленинградом: сначала разрушить город воздушными бомбардировками и артиллерийским огнем, а затем уже штурмовать его укрепления. Руководство вермахта приступило к тщательной проработке операции сразу же после завершения боев на любанском направлении. Ее план неоднократно обсуждался в гитлеровской ставке. 19 июля Генеральный штаб сухопутных войск Германии проинформировал командование группы армий «Север», что «в настоящее время имеются соображения... начать наступление на Ленинград с задачей овладеть городом, установить связь с финнами севернее Ленинграда и тем самым выключить русский Балтийский флот» 4. Гитлер направил группе армий «Север» две директивы: первой предписывалось установление стопроцентной изоляции Ленинграда, в том числе подразумевалось и полное блокирование маршрута снабжения по Ладожскому озеру, второй — стереть Ленинград с лица земли артиллерийским огнем и бомбардировками с воздуха, а также занять весь северный сектор территории СССР 5. В течение месяца группа армий «Север» тщательно готовилась к операции, получившей название «Северное сияние». 27 августа штаб 11-й германской армии, пять дивизий которой были переданы группе армий «Север», прибыл в район боевого предназначения для выяснения обстановки и составления плана наступления на Ленинград. Немецкое командование планировало начать его не позднее 14 сентября. На полевые аэродромы люфтваффе было завезено огромное количество бомб. Дальнобойная и артиллерия среднего калибра получили сверхнормативные боекомплекты, чтобы методично расстреливать оборонные объекты и жилые кварталы Ленинграда.
«В то время никто из нас не знал, что немецкое командование готовило в те дни операцию по окончательному овладению Ленинградом, перебросило для укрепления своей группы армий "Север" значительную часть войск из Крыма и дополнительно сосредоточило на подступах к блокированному городу крупные силы артиллерии и авиации, возложив общее руководство операцией на генерал-фельдмаршала Манштейна. Всего этого мы не знали и находились в неведении мероприятий противника» 6, — писал в воспоминаниях командующий Волховским фронтом К.А. Мерецков.
Что знали в штабе Волховского фронта о противнике? Разведданные позволяли сделать вывод, что перед войсками фронта развернуты 22 дивизии противника, из них одна танковая, одна моторизованная и, кроме того, 10 отдельных пехотных полков. Оборону по периметру шлиссельбургско-синявинского выступа осуществлял 26-й армейский корпус (227 и 223-я пехотные дивизии, 374-й пехотный полк 207-й охранной дивизии и 322-й пехотный полк 285-й охранной дивизии) 7. Вокруг Погостья и у Киришей держал оборону 28-й корпус — 96, 217, 93, 11, 21-я и 269-я пехотные дивизии. В резерве находились 12-я танковая и 5-я горнострелковая дивизии. Испанская 250-я «Голубая дивизия» из-под Новгорода передислоцировалась в район Тосно 8.
Немцы имели надежные укрепления. В заболоченном грунте, где невозможно было вырыть траншеи, солдаты вермахта строили заборы. Они вбивали в грунт два ряда кольев, стягивали их проволокой и оплетали ветвями и сучьями деревьев. Пространство между кольями заполнялось бревнами, мокрой землей, камнями. Получалась стена высотой 2—2,5 м и такой же толщины. Землю брали со стороны противника, создавая перед укреплением глубокий ров, заполненный болотной водой. Такие заборы имели огневые точки и бойницы для стрельбы. Как показал опыт боевых действий, прорыв забора «всегда требовал больших усилий, стоил много крови» 9. За первым забором, как правило, следовал другой с замаскированными огневыми точками и отсечными позициями. Такими инженерными сооружениями была оборудована вся полоса обороны противника, проходящая по лесисто-болотистой местности.
Непосредственно перед фронтом 8-й армии, где намечалось наносить главный удар, оборонялись две пехотные дивизии вермахта (227, 223-я) и два сводных полка 10. Ширина фронта предполагаемого прорыва составляла 15 км, глубина — 16 км, в направлении Отрадного — 28 км. Войска для прорыва на главном направлении построили в три эшелона. Первый — в составе семи стрелковых дивизий, семи танковых батальонов, 600 орудий, пяти полков реактивной артиллерии БМ-13 и пяти полков реактивной артиллерии БМ-30. Кроме того, для обеспечения флангов ударной группировки выделялись одна стрелковая дивизия и одна стрелковая бригада. Второй эшелон прорыва состоял из 4-го гвардейского корпуса в составе двух стрелковых дивизий, четырех стрелковых и трех танковых бригад. Ему ставилась задача прорвать фронт противника в направлении на Отрадное, «имея главной задачей овладеть укрепленным пунктом Мга и выйти на фронт Мустолово, Никольское». Третий эшелон — 2-я ударная армия в составе четырех стрелковых дивизий, двух стрелковых и трех танковых бригад. Армии ставилась задача «соединиться с войсками Ленинградского фронта на рубеже Дубровка — Красный Бор, после чего перегруппироваться в сторону фланга и овладеть районом Ульяновка — Красный Бор» 11.
В начале августа Ставка утвердила план наступательной операции. В случае успеха можно было прорвать кольцо вражеской блокады и облегчить положение Ленинграда. Однако ее проведение было отложено в связи с тем, что обстановка на юге не позволяла выделить дополнительные силы для прорыва блокады. На этот период перед Ленинградским фронтом ставилась задача совершенствования обороны и проведения частных наступательных операций, активными действиями сковывать противостоящие вражеские дивизии на шлиссельбургско-синявинском выступе, оказывать содействие Волховскому фронту авиацией и артиллерией. План Синявинской операции 1942 г. был окончательно одобрен Ставкой ВГК в первой половине августа. Для ее проведения привлекалось более 190 тыс. бойцов 12. Принимая это решение Ставка ВГК рассчитывала, помимо прорыва блокады, активными действиями на северо-западном направлении сковать вражеские войска и не позволить противнику перебрасывать силы на юг. К. Типпельскирх о событиях под Ленинградом в рассматриваемый период писал: «Летом и осенью 1942 г. в этих районах шли тяжелые бои, которые потребовали большого напряжения сил немецких дивизий, не позволили осуществить переброску войск в интересах наступающих армий» 13.
Советским войскам предстояло преодолеть 16 км «бутылочного горла», чтобы прорвать кольцо блокады Ленинграда. Генерал армии Мерецков предполагал, что в результате наступления советских войск противник будет разбит, и на третий день операции войска Волховского и Ленинградского фронтов соединятся 14. Тогда еще никто не знал, что наступательная операция августа—октября 1942 г., которая по немецкой классификации была названа «Сражением южнее Ладожского озера», сыграет в судьбе Ленинграда исключительную роль, спасет город от полного разрушения. За это будет заплачено жизнями многих тысяч бойцов и командиров Красной армии, которые сквозь «пулеметную пургу» стремились к Ленинграду. Операция длилась 53 дня. По официальным данным, безвозвратные потери Волховского и Ленинградского фронтов в ходе Синявинской наступательной операции составили 40 085 человек, санитарные — 73 589 человек 15. Советские дивизии были отброшены на исходные позиции. Почти все повторилось по любанскому сценарию: прорыв обороны противника на узком участке фронта, удары немцев с флангов, окружение и тяжелый отход с боем на исходные позиции.
Для маскировки операции штабом Волховского фронта под руководством генерал-майора Г.Д. Стельмаха были разработаны мероприятия, которые позволили скрыть ее подготовку от противника 16. В разведсводках немцы только констатировали прибытие пополнения в зону боевых действий.
Э. Манштейн намеревался начать наступление после разработки подробного плана боевых действий на этом участке фронта. «Немцы и Советы понимали военное и политическое значение Ленинграда. Главное командование сухопутных сил осенью 1942 года планировало выполнить директиву фюрера "повергнуть Ленинград". 11-я армия, которая весной штурмом взяла самую укрепленную крепость в мире — Севастополь, должна была брать Ленинград. Уже катили из Крыма на север эшелоны с 11-й армией, со штабами 30 и 54 корпусов, с 24-й, 170-й пехотными дивизиями и 28-й егерской дивизией», — писал о событиях конца лета 1942 г. В. Хаупт 17. Штабу 11-й армии, кроме мощной артиллерии, доставленной под Ленинград из района Севастополя и предназначенной для поддержки наступления, были подчинены 13 дивизий, в том числе испанская «Голубая дивизия», танковая и горнострелковая дивизии, а также бригада СС 18. Из этих сил две дивизии действовали на Невском участке фронта и две — на Ораниенбаумском. Советская сторона имела под Ленинградом 19 стрелковых дивизий и одну бригаду, незначительное количество танков. Для наступления на Ленинград у Манштейна оставалось девять с половиной дивизий 19.
Попытки немцев склонить финнов к наступлению с севера ни к чему не привели. Немецкий генерал Эрфурт, который находился при главной ставке финской армии, сообщил немецкому командованию, что Финляндия с 1918 г. всегда придерживалась того мнения, что ее существование никогда не должно представлять угрозы Ленинграду. По этим причинам, отмечал Эрфурт, участие Финляндии в наступлении было исключено.
Замысел штаба 11-й армии заключался в том, чтобы, используя сильнейшее артиллерийское и авиационное воздействие на советские войска, прорвать силами трех корпусов фронт южнее Ленинграда, продвинуться при этом до южной окраины города, после этого 2 корпуса должны были повернуть на восток, чтобы с ходу внезапно форсировать Неву юго-восточнее Ленинграда. Им ставилась задача уничтожить советские войска, находящиеся по правому берегу Невы до Ладожского озера, перерезать пути подвоза продовольствия и боеприпасов и вплотную охватить город кольцом с востока. В таком случае захвата города можно было бы добиться быстро и без тяжелых уличных боев, «подобных тому, как это случилось в свое время с Варшавой» 20.
При планировании наступательной операции командование Волховского фронта не учло прибывшие под Ленинград силы 11-й немецкой армии, хотя они занимали очень выгодные позиции в местах своей дислокации и могли быть использованы на любом участке фронта, поскольку разветвленная сеть дорог в тылу немецких позиций давала возможность быстро перебрасывать их на нужное направление. 18-я немецкая армия, в зоне ответственности которой предстояло провести операцию, на 1 сентября имела в своем составе 5357 офицеров, 34 558 унтер-офицеров и 275 025 рядовых. Кроме того, в ее составе числилось 1724 военных чиновника 21.
Подготовка к наступлению на Волховском фронте еще не закончилась, когда командующий Ленинградским фронтом Л.А. Говоров отдал приказ своим войскам атаковать противника в направлении Усть-Тосно и далее на Мгу. На месте предполагаемого прорыва Ленинградский фронт имел лишь полуторный перевес в людях. Еще одна дивизия находилась у плацдарма в районе Невской Дубровки, чтобы нанести удар во фланг, когда основные силы добьются успеха. Ставка ВГК предупредила Говорова о начавшейся переброске под Ленинград из Крыма крупных сил Манштейна и подготовке противником наступательной операции 22. В районе Тосно и Вырицы уже появились 5-я горнострелковая, 61-я пехотная и 250-я испанская дивизии. В районе Красногвардейска (Гатчины) сосредотачивались 12-я танковая дивизия и 185-й штурмовой дивизион. В этот период в районе Кириши начали самостоятельную наступательную операцию войска 4-й армии, которым ставилась задача ликвидировать немецкий плацдарм на восточном берегу Волхова 23. Однако отвлекающий удар в районе Киришей не ввел немецкое командование в заблуждение. Ни один полк из-под Ленинграда не был переброшен в район плацдарма. Немцы отражали атаки советских войск имеющимися на этом участке фронта силами.
Усть-Тосненская операция, которую проводил Ленинградский фронт с 19 августа по 21 сентября, закончилась неудачей. По ее результатам командующий фронтом дал жесткую оценку командованию 55-й армии. В приказе говорилось: «Основными причинами невыполнения задач являются: 1). Полная беспечность и безграмотность Военного совета и штаба армии, командиров и штабов дивизий в организации и ведении тактической разведки противника, в результате чего ни перед боем, ни в ходе боя, ни командарм, ни командиры дивизий не знали противника. 2). Командующий армией и командиры дивизий не умеют руководить артиллерией и минометами усиления и танками в современном наступательном бою. 3). Штабы армии и дивизий оказались неподготовленными к управлению войсками... 5). В проведении операции войска армии понесли большие потери в личном составе убитыми и ранеными. Цифра потерь говорит за то, что у начальствующего состава армии притупилось сознание необходимости максимального сохранения личного состава армии. Пренебрежение к неоправданным потерям бойцов и командиров является характерной особенностью командования 55-й армии» 24.
И на этот раз не было согласованности в действиях двух фронтов, силами которых планировалось прорвать блокаду. На Волховском фронте наступление началось 27 августа. Выход советских войск на исходное положение произошел без неприятностей. Враг ничего не заметил. После артиллерийской подготовки, продолжавшейся 2 ч. 10 мин., которая закончилась залпом гвардейских минометов, войска 8-й армии атаковали противника на 16-километровом фронте. К исходу дня две стрелковые дивизии — 24-я гвардейская полковника П.К. Кошевого и 265-я полковника Б.Н. Ушинского преодолели речку Черная и вклинились в оборону немецких войск на глубину 1,5—2,5 км на участке Гонтовая Липка—Тортолово, овладев мощным тортоловским опорным пунктом. 366-й полк противника удалось отрезать от основных сил 227-й пехотной дивизии. В полосе ее обороны советские части взяли поселок № 8. На второй день более успешно действовала 19-я гвардейская стрелковая дивизия под командованием полковника Д.М. Баринова. Она прошла с упорными боями от 5 до 5,5 км и вышла на подступы к Синявино. 265-я стрелковая дивизия захватила 1-й Эстонский поселок. Все эти названия были хорошо знакомы по упорным боям 1941 года. Немецкую оборону удалось прорвать на 9 км. Вместе с тем в донесении командующего войсками Волховского фронта Верховному Главнокомандующему 30 августа уже сообщались тревожные сведения об усиленных перебросках частей противника из Тосно, Любани, Бабино к месту прорыва советских войск. Отмечен был подход 30 танков с других участков фронта, пехотных подразделений. «Контратаки противника были поддержаны многократными налетами бомбардировочной авиации, совершившей свыше 200 самолето-вылетов по районам Вороново, а также по боевым порядкам 19, 24 и 3 гв.сд.» 25, — говорилось в донесении.
Комиссар 56 полка 19-й гвардейской дивизии П.И. Сотник вспоминал: «На рассвете 30 августа наша дивизия предприняла наступление на поселок Синявино, но успеха не имела. 31 августа в 5 утра, после 30-минутной подготовки атака была повторена: 1-й и 2-й батальоны 56-го полка подошли вплотную к пос. Синявино, но встретили сильный пулеметный огонь с бронетранспортеров, установленных между домами, и из пулеметов, находившихся в траншеях. Противник сумел с началом нашего наступления возвести оборонительные сооружения на восточной окраине Синявино. 61-й и 54-й стрелковые полки, встретив сильное сопротивление немцев, успеха не имели. 3-я гв.сд. на пути к Рабочему поселку №5 была остановлена артиллерийско-минометным огнем и контратакой частей 28-й пехотной дивизии» 26. За два дня наступления 24-я гвардейская дивизия продвинулась вперед на 8 км. 29 августа она с боем перехватила железную дорогу Мга—Шлиссельбург. Советские воины слышали с запада залпы орудий Ленинградского фронта. До Московской Дубровки оставалось всего 5—6 км. Бойцы 71-го стрелкового полка дивизии подошли к восточному берегу озера Синявинское. Однако все попытки продвинуться дальше были отбиты. Противник контратаковал большими силами. Немецкое командование ввело в бой два полка 207-й охранной дивизии, переброшенных с другого участка фронта. «Авиация врага, появившаяся внезапно, висела над районом 1-го Эстонского поселка и Тортолово черной ревущей массой. Бомбардировщики сменяли друг друга волна за волной в какой-то дьявольской карусели. Над полем боя стоял грохот разрывов тяжелых бомб и горький дым пожарищ. В штабе армии, куда мы обращались дважды, ничего объяснить не могли. Приходилось оценивать все происходящее по собственным наблюдениям. На наш взгляд, враг ввел новые крупные силы, чтобы окончательно сорвать наступление» 27, — вспоминал Кошевой.
Чтобы приостановить прорыв советских войск, немецкое командование спешно стягивало к месту прорыва отдельные части и подразделения с других участков фронтов, резко увеличивая плотность огня. Немцы бросили в бой все, что было под рукой, подтянули артиллерию и перенацелили всю авиацию, базирующуюся под Ленинградом. Сопротивление вражеских войск возросло. 29 августа на поле боя появилась 170-я пехотная гренадерская дивизия, только что прибывшая из Крыма. На станции Мга срочно разгружались 24-я и 132-я пехотные дивизии 30-го армейского корпуса армии Манштейна. Завязались тяжелые встречные бои. Требовались колоссальные усилия для преодоления каждого метра заминированной территории. Авиация противника непрерывно висела над боевыми порядками советских войск.
Первый эшелон прорвал вражескую оборону на фронте в пять километров и углубился в ее боевые порядки на расстояние от 7 до 9 км. На этом продвижение застопорилось. Уместен вопрос: как могло случиться, что сильная артиллерийская группировка 8-й армии, которая перед началом наступления превосходила артиллерию противника в 2 раза, не смогла проложить путь пехоте? Этот вопрос задавали себе командиры и бойцы на переднем крае. По мнению командующего артиллерией Волховского фронта полковника Г.Е. Дегтярева, это явилось следствием плохого командования, которое не нашло правильных форм использования артиллерийского обеспечения. Основной ошибкой явилось нарушение принципа массированного использования артиллерии на главном направлении. Вся артиллерия усиления была равномерно распределена по дивизиям с плотностью 70—100 орудий на км фронта, в то время как общее количество орудий и минометов, участвовавших в наступлении, могло бы обеспечить создание на главном направлении удара плотность в 150—180 орудий на км фронта 28.
Значительно снизило эффект использования артиллерии особой мощности отсутствие в масштабах армии артиллерийской группы разрушения, так как вся артиллерия была «спущена вниз» и распределена по дивизиям. В результате произошло распыление сил и средств подавления противника, что сказалось на темпах наступления. Атаки 8-й армии изо дня в день становились все слабее. На пятые сутки удары первого эшелона уже не приносили никаких результатов. В этот момент командование фронтом сочло необходимым ввести в бой второй эшелон.
В атаку пошел 4-й гвардейский корпус Н.А. Гагена. Развертывание дивизий проходило в трудных условиях. Бойцы преодолели обширные Синявинские болота, в ходе боя прокладывая дороги и одновременно отражая атаки противника. Ввод корпусов в бой вновь не был должным образом обеспечен артиллерийским огнем и авиацией. Между родами войск отсутствовало тесное взаимодействие. Командир корпуса Гаген, ранее проявивший себя в боях с положительной стороны, по мнению Мерецкова, не сумел осуществить твердого руководства29. Командованию фронтом пришлось вмешаться в управление корпусом. Но время было упущено, и задача выйти к Неве осталась невыполненной ни к 1 сентября, ни в последующие дни наступления. Большие потери, понесенные 4-м гвардейским стрелковым корпусом в первые дни наступления, и продолжавшееся наращивание вражеских сил очень скоро привели к равновесию сил сторон. Атаки советских войск хотя и продолжались, но были слабыми и не достигали цели.
В то же время заметно начала возрастать активность немецких войск. Противник в спешном порядке перебрасывал на угрожающее направление не только пехотные и танковые подразделения, но и артиллерию. Вскоре враг противопоставил войскам 8-й армии пять полностью укомплектованных дивизий, из них одну танковую. Он стал превосходить в силах наступающие советские войска, которые подвергались интенсивной бомбардировке с воздуха и массированному артиллерийскому обстрелу.
4 сентября Манштейну позвонил Гитлер. «Он заявил, что необходимо мое немедленное вмешательство в обстановку на Волховском фронте, чтобы избежать катастрофы. Я должен был немедленно взять на себя командование этим участком фронта и энергичными мерами восстановить положение. Действительно, в этот день противник в районе южнее Ладожского озера совершил широкий и глубокий прорыв занятого незначительными силами фронта 18-й армии. И вот вместо запланированного наступления на Ленинград развернулось "Сражение южнее Ладожского озера"» 30. Манштейн принял на себя командование участком фронта.
Уже на следующий день в ходе событий в районе Синявино сказалась высокая оперативно-тактическая подготовка нового немецкого командующего, его умение руководить войсками в сложной обстановке. Немцы добились крупного тактического успеха, окружив головную часть вклинившихся в их оборону советских войск. Они подтянули к участку прорыва большое количество артиллерии, в том числе тяжелой, а также особой мощности, переброшенной из Крыма или снятой непосредственно из-под Ленинграда, и нацелили на место прорыва большую часть авиации 1-го воздушного флота. К 5 сентября наибольшая глубина прорыва составила 12 км. «День 5 сентября выдался для нас на редкость трудным. С утра мы атаковали противника, но были остановлены... Уже перед вечером я вернулся на свой КП. Только умылся, как позвонил К.А. Мерецков, он поздоровался и без предисловий заявил: "Гляди за левым флангом! И днем, и ночью гляди. Тут замышляется что-то большое, чем можно предполагать. И не только в воздухе, но и на земле появились новые крупные силы противника. Что они собой представляют — мы пока не знаем. — Надо ли мне наступать? — в свою очередь спросил я. — Пока надо. Это путает противника и служит лучшим видом нашей защиты, — так закончил разговор Кирилл Афанасьевич. — К обороне перейдешь шестого сентября"» 31, —вспоминал командир гвардейской дивизии Кошевой. Однако после 4 сентября советские войска уже не смогли продвинуться ни на метр. 8 сентября Военный совет Волховского фронта решил ввести в бой третий эшелон 32.
2-й ударной армии удалось ликвидировать несколько огневых точек врага и местами улучшить занимаемое положение, но для развития наступления сил оказалось недостаточно. Как отмечал Мерецков, 2-я ударная армия не оправдала тогда свое громкое название. В директиве командующего войсками Волховского фронта командующему 2-й ударной армии Н.К. Клыкову от 11 сентября о продолжении наступления на Синявинском направлении указывалось на то, что боевые действия подразделений этой армии «по существу ограничивались отражением контратак противника и незначительным продвижением на правом фланге 4 гв. ск» 33. У армии уже не было сил преодолеть сопротивление противника и овладеть Синявинскими высотами.
Отразив наступление 2-й ударной армии, немецкие войска, в свою очередь, нанесли 10 сентября удар по нашим флангам у основания прорыва. Завязалось упорное встречное сражение, вынудившее 2-ю ударную армию перейти к обороне. В последний раз эта армия сумела вклиниться в расположение врага 17 сентября. 20 сентября противник перешел в контрнаступление, пытаясь отрезать наши авангардные части. Манштейн получил крупные подкрепления: две бомбардировочные эскадрильи с Центрального фронта, две — с Южного, одну — из Кенигсберга и еще две группы бомбардировщиков — со Сталинградского фронта. Шесть пехотных дивизий, три горно-егерские бригады и части танковой дивизии врага стали сжимать клещи вокруг вырвавшихся вперед советских частей. На земле и в воздухе развернулось ожесточенное сражение. Наши войска упорно пытались закрепиться на достигнутых рубежах, возводя в ночные часы оборонительные сооружения, которые противник непрерывной бомбежкой днем сравнивал с землей. Потери были огромными. 374-я дивизия теряла в боях в сутки в среднем по 500 человек. К 20 сентября в ней осталось 764 бойца. В 4-м гвардейском корпусе в двух дивизиях в строю находилось 853 человека 34. Но и при таком численном составе следовал приказ продолжать наступление.
Командующий Волховским фронтом Мерецков в докладе Верховному Главнокомандующему 21 сентября сообщал о существенном наращивании сил противника, которые на мгинском и синявинском направлениях перешли в контрнаступление: «Этими двумя группировками противник уже дважды переходил в наступление: первый раз 10 сентября и вторично 21 сентября 1942 года. Кроме того, противник предпринимал ряд частных операций как на синявинском, так и на мгинском направлениях против отдельных участков фронта. Каждый раз противник поддерживается мощной артиллерией до 500 орудий и на протяжении всей операции располагает многократным превосходством в авиации (по данным разведки, противник имеет 400—450 самолетов)» 35. Мерецков видел, что немецкие дивизии нависли на его флангах. В этих условиях необходимо было прекратить наступление и укрепить оборону за счет перегруппировки войск и усиления войск на флангах прорыва, но командующий уже не успевал своевременно реагировать на быстро меняющуюся обстановку в сражении. Он докладывал в Москву: «Синявинскую операцию считаю возможным провести наличными силами фронта» 36. Но в тот же день спустя несколько часов извещал Ставку о начавшемся крупном наступлении немцев: «Сегодня, 21 сентября 1942 г., после сильной артподготовки противник повторно перешел в контрнаступление. На синявинском направлении со стороны роща Круглая на юг и на мгинском направлении на участке Тортолово, пос. 1-й Эстонский — в северном и северо-восточном направлениях. Начиная с рассвета и до сумерек авиация противника бомбила боевые порядки войск и огневые позиции артиллерии» 37.
Советские воины не раз сходились врукопашную с немецкими егерями и гренадерами. Как отмечал в воспоминаниях Манштейн, «к 21 сентября в результате тяжелых боев удалось окружить противника. В последующие дни были отражены сильные атаки противника с востока, имевшие целью деблокировать окруженную вражескую армию прорыва. Та же судьба постигла и ленинградскую армию (имеется в виду 2-я ударная армия. — Ю. С.), предпринявшую силами восьми дивизий отвлекающее наступление через Неву и на фронте южнее Ленинграда. Вместе с тем необходимо было уничтожить находящиеся в "котле" между Мгой и Гайтоловом значительные силы противника. Как всегда, противник не помышлял о сдаче, несмотря на безысходность положения и на то, что продолжение борьбы, с оперативной точки зрения, не могло принести ему пользы. Напротив, он предпринимал все новые и новые попытки вырваться из "котла"» 38.
Немцы подтянули мощную артиллерию, которая начала вести по «котлу» непрерывный огонь, дополнявшийся все новыми воздушными атаками. В результате этого лесной район за несколько дней был превращен в поле, изрытое воронками, на котором виднелись лишь остатки стволов деревьев-великанов. 29 сентября при выходе из окружения полевой штаб 4-го корпуса попал под обстрел немцев и почти полностью погиб. «Погибли начальник политотдела Пухов, начальник штаба Фендман, наш политрук Поляков с адъютантом Дерябиным, ротный санинструктор Суханов, лейтенант Звездин и другие» 39, — вспоминал бывший пулеметчик Г.Г. Борисов.
Атаки 170-й и 24-й пехотных дивизий немцев имели незначительный успех, и в бой в направлении Сологубовка — Мга была введена 132-я пехотная дивизия. Ей было поручено двумя полками (436-й и 437-й) начать наступление 21 сентября. «Из-за плохой подготовки потери в этой атаке были необычно велики. 22 сентября в полках было убито в бою 510 человек, включая 7 офицеров, а еще 8 офицеров было ранено, и один пропал без вести. Численность четырех батальонов упала до тысячи человек в общей сложности, что говорит о том, что первая атака на район реки Черная стоила нашим войскам 30 процентов потерь», — вспоминал командир противотанкового расчета 132-й дивизии Г. Бидерман 40.
К концу дня 22 сентября после нескольких неудачных атак 132-я немецкая пехотная дивизия взяла штурмом деревню Тортолово. 23 сентября частями этой же дивизии были предприняты попытки прорваться к Гайтолову. «Артиллерийский огонь был интенсивен, поскольку все корпусные и дивизионные батареи вели непрерывный обстрел в течение тридцати минут, полностью покрыв район по длине участка атаки. Несмотря на этот расход наших последних запасов, ослабленные войска понесли слишком тяжелые потери и были истощены для того, чтобы пробиться вперед. Атака захлебнулась», — писал Бидерман 41.
Лишь благодаря авиационной поддержке 25 сентября южная группа немецких войск ворвалась в Гайтолово и установила связь с частями 26-го армейского корпуса. Был образован «мешок Мерецкова», в котором оказались часть сил 4-го гвардейского корпуса, 2-й ударной и 8-й армий. В последующие дни немцы успешно отбили сильные фронтальные атаки войск Волховского фронта с востока. В эти дни командующий Волховским фронтом срочно запросил у Верховного Главнокомандующего для 2-й ударной и 8-й армий 150 танков КВ и Т-34, а также три полка истребительной авиации 42. Немцы окружили советскую группировку, которая в результате наступления продвинулась далеко вперед. Повторилась любанская ситуация. Мерецков упорно избегал в своих донесениях в Ставку ВГК слова «окружение». В Москве, оценив серьезность ситуации под Синявино, дали приказ на отвод войск. 28 сентября командующий Волховским фронтом проинформировал Верховного Главнокомандующего о подготовке к выходу частей на рубеж реки Черная 43.
Тем временем противник усилил натиск и приступил к ликвидации окруженных советских войск. 30 сентября около 15 ч немецкая пехота окончательно отбила Гайтолово. Участник этих событий немецкий полковник X. Польман так оценивал эти события: «Мощная артиллерия позволила немецкому командованию во взаимодействии с соединениями бомбардировщиков и пикирующих бомбардировщиков генерал-полковника Рихтхофена разбить окруженные в "котле" восемь стрелковых дивизий, шесть стрелковых бригад и четыре танковые бригады и превратить болотистый лес в ад» 44. Немцы подрубили основание прорыва, как это сделали еще весной во время Любанской наступательной операции, когда в волховских болотах в окружение попала 2-я ударная армия, и принялись методично уничтожать попавшие в окружение советские части. «В те дни в районе охвата врагом наших войск создалась тяжелая обстановка. Соединения и части перемешались между собой, управление ими то и дело нарушалось. Из 2-й ударной армии поступали противоречивые сведения. Это дало повод Ставке упрекнуть нас в незнании того, что делалось на местах, и в недостаточно твердом руководстве боевыми действиями» 45, — писал Мерецков. В этих словах, командующий фронтом пытался смягчить резкость оценок ситуации, которую дали в Москве. Однако управление войсками было потеряно, части самостоятельно выходили из окружения, что подтверждают воспоминания участника этих боев маршала Кошевого 46.
Чтобы оказать влияние на организацию вывода войск из окружения, Мерецков выехал на командный пункт 4-го гвардейского стрелкового корпуса. Однако это не помогло. Ставка ВГК внимательно следила за положением дел в Южном Приладожье. Она обоснованно проявляло беспокойство положением 2-й ударной армии, которая вновь оказалась в окружении и не могла пробиться на восточный берег р. Черная. По поручению Ставки начальник Генерального штаба Красной армии А.М. Василевский передал Мерецкову директиву №170629. По ее тону можно предположить, что она написана под диктовку И.В. Сталина: «В продолжение нескольких дней командование Волховского фронта и 2-й ударной армии не может дать точного и ясного ответа о положении с проходами южнее дороги Гайтолово—Кекколово. В результате такой преступной беспечности и лживой самоуспокаивающей информации об обстановке создается впечатление, что ничего особенного не произошло, войска можно вывести по проходу южнее дороги Гайтолово— Кекколово. На самом деле войска в этом проходе ввязываются в бой с какими-то неизвестными "мелкими" группами» противника. Причем при наличии совершенно свежих, пополненных 314 сд, 73 сбр и пяти выходящих с запада дивизий, эти группы не уничтожаются, а продолжают закупоривать горловину и не допускают вывода войск 2-й уд. армии» 47. В директиве также говорилось, что такое положение дел может существовать только в результате отсутствия управления войсками. Это также свидетельствовало о том, что командование Волховским фронтом боялось признать сложившуюся ситуацию, похожую на любанскую. Ставка ВГК требовала объективной информации, принятия мер к спасению попавших в окружение советских частей.
Основная масса советских войск закончила выход из окружения на восточный берег к рассвету 29 сентября. Другие подразделения вышли в ночь на 30 сентября. По докладу командующего войсками Волховского фронта Верховному Главнокомандующему потери «в жестоких боях за 27—30 сентября составили 3942 чел., из них за счет находившихся на западном берегу 3225 чел. и за счет находившихся восточнее Гайтолово — 263 человека» 48. 10 октября Мерецков в донесении начальнику Генерального штаба уточнил потери, которые составили убитыми и пропавшими без вести 4687 человек. Из окружения вышли 4684 человека 2-й ударной армии и 2610 человек из 8-й армии 49.
2 октября ликвидация «котла» была закончена. «Нами было захвачено 12 000 пленных, противник потерял свыше 300 орудий, 500 минометов и 244 танка. Потери противника убитыми во много раз превышали число захваченных пленных» 50, — писал Манштейн. Однако эти цифры значительно отличались о тех, которые сообщало советское командование. По докладу Мерецкова на западном берегу реки Черная его войска потеряли только 88 орудий 51.
Советские войска, а также дивизии немецкой группы армий «Север» после кровопролитного сражения остались в основном на старых позициях. Артиллерийская дуэль и взаимные налеты авиации продолжались еще несколько дней, но наступательные действия ни та, ни другая сторона не предпринимали. Волховскому и Ленинградскому фронтам не удалось прорвать блокаду Ленинграда — таков был результат Синявинской операции 1942 года. Вместе с тем расчеты немецкого командования на проведение наступательной операции «Северное сияние» против Ленинграда также не оправдались, поскольку наступление войск Волховского и Ленинградского фронтов вынудило немецко-фашистское командование использовать против наступавших советских войск силы и средства, предназначенные для штурма Ленинграда.
Примечания
1. ЦАМО, ф. 204, оп. 89, д. 196, л. 1—2.
2. ЦАМО, ф. 204, оп. 89, д. 196, л. 3—4.
3. ЦАМО, ф. 204, оп. 89, д. 196, л. 5.
4. Kriegstagebuch des Oberkommfndos der Wehrmacht (Wehrmachtfuhrungsstab) 1940—1945. Bd. II Frankfurt a/M. 1965, s. 77.
5. Вторая мировая война. День за днем 1939—1945. М. 2005, с. 63.
6. МЕРЕЦКОВ К.А. На службе народу. М. 1988, с. 290.
7. МЮЛЛЕР-ГИЛЛЕБРАНД В. Сухопутная армия Германии 1933—1945. М. 2003, с. 783.
8. БЕШАНОВ В. Ленинградская оборона. Минск. 2005, с. 325.
9. БЕШАНОВ В. Ленинградская оборона. Минск. 2005, с. 321.
10. ЦАМО, ф. 204, оп. 89, д. 196, л. 7.
11. ЦАМО, ф. 204, оп. 89, д. 196, л. 7.
12. ЦАМО, ф. 204, оп. 18, д. 26, л. 13.
13. ТИППЕЛЬСКИРХ К. История второй мировой войны. СПб. 1994, с. 240.
14. МЕРЕЦКОВ К.А. На службе народу. М. 1988, с. 290.
15. Потери Вооруженных Сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах. М. 1993, с. 225.
16. На Волховском фронте 1941-1944. М. 1982, с. 39.
17. ХАУПТ В. Сражения группы армий «Север». М. 2006, с. 182.
18. История Второй мировой войны: 1939—1945. В 12-и т. М. 1982. Т. 5, с. 228.
19. МАНШТЕЙН Э. Утерянные победы. Ростов н/Д. 1999, с. 299.
20. МАНШТЕЙН Э. Утерянные победы. Ростов н/Д. 1999, с. 300.
21. NARA. Командование группы армий «Север». Оперативный отдел 1c. Микрофильм T-311. Roll.108.
22. ЦАМО, ф. 217, оп. 1227, д. 42, л. 212.
23. ЦАМО, ф. 204, оп. 89, д. 99, л. 155.
24. ЦАМО, ф. 218, оп. 1258, д. 129, л. 34—38.
25. ЦАМО, ф. 204, оп. 89, д. 102, л. 10—13.
26. СОТНИКОВ П.И. 19-я гвардейская стояла насмерть. Сб. воспоминаний участников Синявинской наступательной операции. СПб., 2005.
27. КОШЕВОЙ П.К. В годы военные. М. 1974, с. 89.
28. ДЕГТЯРЕВ Г.Е. Таран и щит. М. 1966, с. 159.
29. МЕРЕЦКОВ К.А. На службе народу. М. 1988, с. 299.
30. МАНШТЕЙН Э. Утерянные победы. Ростов н/Д. 1999, с. 300.
31. КОШЕВОЙ П.К. В годы военные. М. 1974, с. 94.
32. ЦАМО, ф. 344, оп. 5554, д. 339, л. 1.
33. ЦАМО, ф. 204, оп. 97, д. 78, л. 40.
34. ЦАМО, ф. 309, оп. 4073, д. 39, л. 27.
35. ЦАМО, ф. 204, оп. 97, д. 78, л. 130—133.
36. ЦАМО, ф. 204, оп. 97, д. 78, л. 130—133.
37. ЦАМО, ф. 204, оп. 89, д. 102, л. 58—59.
38. МАНШТЕЙН Э. Утерянные победы. Ростов н/Д. 1999, с. 302.
39. БОРИСОВ Г.Г. В окружении. Сб. воспоминаний участников Синявинской наступательной операции. СПб., 2005., с. 125.
40. БИДЕРМАН Г. В смертельном бою. Воспоминания командира противотанкового расчета 1941-1945. М. 2005, с. 161.
41. БИДЕРМАН Г. В смертельном бою. Воспоминания командира противотанкового расчета 1941-1945. М. 2005,с. 162.
42. ЦАМО, ф. 204, оп. 89, д. 102, л. 74.
43. ЦАМО, ф. 204, оп. 89, д. 102, л. 76—77.
44. ПОЛЬМАН X. Волхов. 900 дней боев за Ленинград 1941-1944. М. 1962, с. 187.
45. МЕРЕЦКОВ К.А. На службе народу. М. 1988, с. 302.
46. КОШЕВОЙ П.К. В годы военные. М. 1974, с. 107—116.
47. ЦАМО, ф. 148а, оп. 3408, д. 72, л. 217—218.
48. Блокада Ленинграда в документах рассекреченных архивов. СПб. 2004, с. 535.
49. ЦАМО, ф. 204, оп. 97, д. 78, л. 216.
50. МАНШТЕЙН Э. Утерянные победы. Ростов н/Д. 1999, с. 303.
51. Блокада Ленинграда в документах рассекреченных архивов. СПб. 2004, с. 535.
| < Предыдущая страница | Оглавление | Следующая страница > |
